Гостем очередного выпуска авторской программы А.И. Мраморнова «Великий Собор» на радио «Град Петров» стал Павел Владимирович Белоус.
Тема беседы: Западная Сибирь накануне 1917 года и после революции, святитель Иоанн Тобольский, священномученик Гермоген, епископ Тобольский и Сибирский.
Александр Мраморнов:
Сегодня в программе «Великий Собор» мы беседуем с кандидатом исторических наук Павлом Владимировичем Белоусом. Будем обсуждать жизнь православной Сибири в предсоборный и соборный периоды – та тема, которой Вы много лет занимаетесь.
Какие ключевые темы, ключевые проблемы этого тяжелого времени были – периода Первой мировой войны и начавшейся революции?
Павел Белоус:
В целом, в Сибири были отражены все те процессы, которые были в Российской Православной Церкви, в российском обществе и государстве. И проблема ожиданий, и проблема реформ, изменение высшего церковного управления и епархиально-приходского и так далее. Но, все-таки, по мере удаления от центра России вот эта волна ожиданий, чаяний и громкость звучащих голосов за реформы немножко снижалась.
Александр Мраморнов:
Но, тем не менее, именно в этот период происходит заметное событие в церковной жизни Сибири – прославление святителя Иоанна Тобольского. Фактически, это последняя царская канонизация.
Павел Белоус:
Да, это дело приобрело всероссийский резонанс. И поездка будущего Патриарха Тихона в Сибирь для исследования этого вопроса – это играло заметную роль на всей территории Российской империи.
Александр Мраморнов:
Получилось так, что Февральская революция привнесла изменения в управление Тобольской епархией, пришел на кафедру епископ Гермоген. Причем до этого у него никакой связи с Сибирью практически не было. Кроме того, он был противником Распутина, который как раз был оттуда.
То есть это буквально первое назначение после Февральской революции на епархиальную кафедру. Как его приняла в тот момент паства?
Павел Белоус:
Духовенство?
Александр Мраморнов:
И духовенство.
Павел Белоус:
Один из историков выразил мысль, что Синод этим своим решением от 8 марта, устраняя архиепископа Варнаву от управления епархией и назначая епископа Гермогена, имел в виду, конечно же, идею «связи с Распутиным»: «распутинец» был удален и «антираспутинец» поставлен. И даже была надежда на то, что он будет лоялен к Временному правительству.
Александр Мраморнов:
Надежда рухнула.
Павел Белоус:
В каком-то смысле – да. Он воспринимал его достаточно нейтрально.
Александр Мраморнов:
Подождите, он и про Февральскую революцию написал очень критически…
Павел Белоус:
«Мнимая пасха» и «мучительнейшая Голгофа».
…
Священномученик Гермоген (Долганёв): «Я ни благословляю случившегося переворота, ни праздную мнимой еще «пасхи» (вернее же мучительнейшей Голгофы) нашей многострадальной России и исстрадавшегося душой духовенства и народа, ни лобзая туманное и «бурное» лицо «революции», ни в дружбу и единение с ней не вступаю, ибо ясно еще не знаю, что и что она есть сегодня и что она даст нашей родине, особенно же церкви Божьей завтра… А сложившуюся или «народившуюся» в «буре революции» власть Временного правительства считаю вполне естественным и необходимым – для пресечения и предупреждения безумной и губительной анархии – признавать и об этой власти и правительстве молиться, дабы они всецело служили одному лишь благу родины и церкви… Если государство желает быть долговечным, благополучным, свободным, оно должно поставить себе в непреложный закон хранить и оберегать… церковь православную, ее полную свободу и самоуправление».
Александр Мраморнов:
Когда епископ Тобольский и Сибирский Гермоген уезжает на Собор, как управляется епархия, как в этих сложных условиях церковное общество самоорганизуется?
Павел Белоус:
Очень интересный вопрос. С одной стороны, в документах и в публикациях видны те события, которые происходят в Москве.
Александр Мраморнов:
В самом начале мы говорили о том, что события Петербурга и Москвы с большим опозданием отражались в регионах.
Павел Белоус:
Отражались – да, позже, но вести доходили достаточно быстро. И публиковались достаточно быстро. В целом реакция общества была встревоженная.
Что касается управления – в послефевральский период в целом и в период, когда епископ Гермоген был на соборе со священником Павлом Александровым, общество в Тобольске активно проводило в жизнь реформы – приходские, касавшиеся соборности.
Александр Мраморнов:
Именно в период проведения Собора епископ Гермоген становится мучеником. И именно в своей епархии.
Павел Белоус:
Да.
Александр Мраморнов:
Его почитание устанавливается уже тогда или это вопрос сегодняшних дней? Ведь, как я понимаю, общество было тогда сильно разделено и вряд ли была какая-то всенародная поддержка того, что сотворили те матросы, которые умучили епископа Тобольского?
Павел Белоус:
Хорошее замечание насчет разделённости общества… В целом, события Первой мировой войны и последующей революции февральской и октябрьских событий способствовало тому, на мой взгляд, что общество, действительно, в какой-то степени поляризовалось. Какая-то часть, и это видно по документам, например, по исповедным росписям, какая-то часть усилила свою религиозную активность, а какая-то часть – ослабила и в целом относилась индифферентно к Церкви и ее интересам.
Но в Тобольске можно заметить достаточно широкий общественный резонанс касаемо убийства епископа Гермогена. Фактически сразу же после своей кончины епископ Гермоген почитался как новомученик.
Сейчас в Софийском соборе Тобольского кремля мощи епископа Гермогена вместе с расписанным камнем, с которым его утопили, покоятся вместе с мощами святителя Иоанна Тобольского.
Подробнее с программой можно ознакомиться на сайте радио «Град Петров».
